В предкризисный период ведущие страны стараются поддержать свою экономику стимулирующими мерами – снижением налогов, льготами для предприятий. В России же все происходит ровно наоборот.
В ситуации, когда экономика близка к стагнации, доходы населения падают шестой год подряд, осуществляется налоговый маневр, повышение НДС, а Центробанк держит такую процентную ставку, при которой кредит для бизнеса попросту закрыт.
Все эти меры уже привели к снижению роста ВВП, который к концу года наверняка останется в районе 1-1,5%. Это значит, что обещанного ранее рывка, который выведет страну из нищеты, придется еще подождать. Правительство между тем делает вид, будто в России все настолько прекрасно, что пора бы задуматься о четырехдневной рабочей неделе.
Эту мысль ранее высказал премьер-министр Дмитрий Медведев, а потом повторили в Федерации независимых профсоюзов России (ФНПР).
Главными аргументами «за» являются полуфантастические рассуждения о том, как со временем роботы заменят человека и будут выполнять за него всю работу.
Людям же останется отдыхать, заботиться о семье, заниматься творчеством и так далее. Однако, как заметил экономист Михаил Делягин, роботизация в России пока мало заметна, особенно в сельской местности. Да и в городах нередко можно увидеть, как, например, асфальт вместо машины укладывают десятка два мигрантов с лопатами. С производительностью труда дела в стране обстоят, мягко говоря, скверно. Кроме того, российское правительство само буквально год назад объясняло необходимость пенсионной реформы замыслом получить миллионы рабочих рук. А о пользе привлечения мигрантов ради того же говорится вообще постоянно.
Вторым аргументом в пользу четырехдневки является констатация факта работы многих предприятий по сокращенному графику. Людей и так переводят на 3-4-дневную рабочую неделю «за свой счет».
По логике вещей, все описанные явления вкупе следовало бы назвать кризисом. Однако России от таких слов стараются держаться подальше. Напускной оптимизм – это едва ли не единственный инструмент работы власти с общественностью.
Именно поэтому перевод страны на кризисную четырехдневную рабочую неделю представляется, как нечто прогрессивное, обусловленное отнюдь не тем, что в стране с каждым годом все меньше работы, все меньше денег.
В ФНПР для успокоения населения заверяют, что зарплаты при сокращении рабочей недели останутся, но почти наверняка после этого владельцы предприятий восполнят потери и просто заморозят выплаты на текущем уровне на годы.
Таким образом, вместо того чтобы взбодрить экономику снижением налогов, предлагается дать ей снотворное в виде сокращённой рабочей недели.
По словам Делягина, единственным верным путем выхода из кризиса было бы направление бюджетных средств на развитие реального сектора. Денег в стране предостаточно - на 1 июля в федеральном бюджете «без движения валяется 12,5 трлн рублей». За эти средства можно было бы заново отстроить страну и обеспечить людей достойной работой.
«Сегодня можно снизить налоги сильно, снизить налоги резко, и никто от этого не пострадает. Снижение налогов обернётся повышением деловой активности и ростом собираемой суммы налогов за счёт того, что просто больше будет всякой работы», - заключил экономист.
