В обстановке усталости и информационной тишины Государственная Дума позволила крупным компаниям легально уходить от налогов.
Вечером 18 июля 2018 года, когда утомленные непосильным трудом на благо родины депутаты Государственной Думы собирались на заслуженный вечерний отдых, им пришлось заняться весьма неблагодарным делом: рассмотреть пакет из семи законопроектов, изобилующих сложнейшими финансовыми терминами, некоторые из которых («континуитет» или «редомицилирование») депутаты слышали в первый раз. В том числе и те, которые этот законопроект внесли. Перечислим их имена: Депутаты Госдумы В. В. Пинский, А. И. Пятикоп, члены Совета Федерации А. П. Майоров, Л. З. Талабаева, О. П. Ткач, А. В. Коротков.
Честь представить законопроект досталась бедняге Алексею Майорову, члену СовФеда от Республики Калмыкия, в которой он никогда не жил – просто именно там освободилось вакантное депутатское место, без которого нужного человечка нельзя было пропихнуть в парламент. И вот этот бывший депутат от Цаган-Уснского сельского образования, бывший глава ныне обанкроченного «Альта-банка», решил создать в России офшоры, чтобы облегчить крупным компаниям, связанным с чиновничеством, уход от налогов.
Закон для форточников
Суть законодательных предложений такова: раз крупный российский бизнес не выполнил требований президента о деофшоризации, надо предоставить ему возможность хотя бы «офшориться» внутри России.
Для этого выбраны две зоны – остров Русский в Приморье и остров Октябрьский в Калининградской области. Там будет введен режим специального административного района. В числе прочего он подразумевает изменение ряда положений налогового законодательства. Скажем, сейчас от налогов на дивиденды освобождены материнские компании, владеющие более чем 50% дочерней. Для организаций, зарегистрированных в «специальных районах», эта норма будет понижена до 15%. Фактически это означает отмену налога на дивиденды для крупных юридических лиц, которые смогут зарегистрироваться как «международные компании» (новый для России) термин. Кстати, место расположения реальных активов при этом не играет роли.
Логика в этом предложении, безусловно, есть: раз российский бизнес все равно офшорный, так пусть хотя бы эти офшоры будут нашими, под нашим контролем. Лучше получать копеечку, чем ничего, да и данные реестров акционеров или учредителей станут наконец доступными, российские власти получат информацию о реальных бенефициарах бизнеса.
Минус состоит в том, что перед нами фактически легализация преступления. Правительство через лояльных депутатов расписывается в своем нежелании или неспособности вернуть крупный бизнес в правовое поле. Простая аналогия: представьте, что государство, отчаявшись победить обнаглевших форточников, просто легализует проникновение в чужие жилища через окна с целью заработка. Примерно за это и голосовала Государственная Дума Российской Федерации 18 июля 2018 года.
И господин Майоров даже не отрицал, что документ составлен в пользу крупных компаний, стремящихся прихлопнуть маленьких надоедливых конкурентов:
– Коллеги, вы все знаете, что сейчас на мировых рынках идет ожесточенная борьба за рынки, за капитал. Мы можем, конечно, сидеть и наблюдать, и быть сторонними статистами, как это происходит, и остаться за бортом этих событий. И пусть действительно наши деньги находятся в иностранных юрисдикциях, пусть они там спокойно работают на экономики других стран, а мы будем долго и нудно обсуждать подходы.
На сегодняшний день мы предлагаем два пилотных проекта. На самом деле не случайно выбраны Калининградская область и Приморье. Это наши форпосты на востоке и на западе. Мы должны осуществить эти пилотные проекты, и на их примере попробовать реализовать уже и другие.
И что я бы еще хотел сказать. Мы можем, конечно, каждый день смотреть за нефтяными котировками и надеяться, что они там будут расти, и будет расти наша экономика.
Коллеги, либо мы развиваем собственную экономику, либо мы смотрим за котировками на нефть.
Да, мы признаем, что этими законопроектами, конечно, в первую очередь смогут воспользоваться крупные компании, которые имеют профессиональных юристов, экономистов, которые все могут грамотно просчитать и составить для себя бизнес-планы. Вот.
Ну вот учитывая вышеизложенное, я еще раз призываю наших коллег все-таки принять законопроект.
Конечно же, ни один из «авторов» законопроекта таковым не является, не факт даже, что все они его читали. Из текста откровенно торчат уши правительства (ранее Минфин обещал внести этот проект в Думу, потом слился), но проект настолько спорный, что исполнительная власть решила прикрыться живой декорацией из депутатов и сенаторов: Медведеву с Силуановым хватило критики за пенсионную реформу. Впрочем, тот скандал сыграл во многом положительную роль для сторонников русских офшоров: занятые пенсиями СМИ не обратили ровно никакого внимания на спорный документ.
Пойти другим путем?
Между тем потери бюджета от нового закона могут оказаться социально более значимыми, чем пенсионная реформа.
Уже после принятия главного закона из пакета (313 за, 45 против, 1 воздержался, 91 не голосовал) об этом внятно рассказал Валерий Гартунг из «Справедливой России». Цитата будет достаточно длинной, но каждый абзац здесь по делу.
– Уважаемые коллеги, я готов сократить свое выступление, если вы откажетесь от голосования за повышение пенсионного возраста. Шантаж. Ну тогда что ж, значит мы не договорились. Значит, не договорились… (законопроект о повышении пенсионного возраста был благополучно принят в первом чтении на следующий день. – Ред.)
Ну что, теперь о международных компаниях поговорим. Я все-таки получил заключение Комитета по бюджету и налогам, оно очень лаконичное. И тут тоже ссыпка на континуитет. То есть мы даем налоговые преференции компаниям, ссылаясь на термин, которого вообще нет в нашем законодательстве. У меня вопрос тогда, коллеги из бюджетного комитета, тут подпись чья стоит? Ага, понятно. Не будем называть. Это говорит, как минимум, о профессионализме.
Теперь про инвестиции. Ну, я внимательно слушал заключительное слово автора, он сказал, что мы будем либо свою экономику развивать, либо следить за котировками на нефть. Вот если мы будем такие законы принимать, то ничего не останется, как дальше продолжать следить за котировками цен на нефть.
А вот если мы хотим свое производство развивать, тогда нужно не поднимать НДС, а перераспределять налоговую нагрузку, повышая ее на сырьевой сектор и снижая в обрабатывающих отраслях. Как это сделать? Пожалуйста, сегодня во втором чтении мы предлагали такую поправку – отменить возврат НДС экспортерам сырья. Ну, если это не нравится, можно же по-другому сделать. Можно было бы оставить тот же механизм, который был у нас в налогообложении нефтегазового сектора, где у нас была абсолютно справедливая система. Цена на нефть растет – мы изымаем больше природной ренты через экспортную пошлину и через НДПИ. Мы от этого отказались, мы обнулили экспортную пошлину, НДПИ подняли. Но я посмотрел, когда подняли НДПИ, и получилось, что налоговая нагрузка-то не выросла.
То есть мы теперь вместо того, чтобы собирать деньги с сырьевиков и направлять их на поддержку обрабатывающих отраслей, мы теперь еще больше будем сырьевикам отдавать.
Напомню, что у нас по действующему законодательству, если материнская компания владеет долей более 50 процентов в уставном капитале другой компании, то она не платит налог на прибыль по дивидендам. А теперь мы эту норму распространяем на компании, если они владеют дочерней компанией всего лишь на 15 процентов. Понятно, да? То есть мы эту льготную норму будем распространять на гораздо большее количество компаний. И регионы недополучат налоги.
Мы за это голосовать не можем, и мы считаем, что если мы хотим поддерживать российскую промышленность, то нужно другим путем идти.
Теперь еще одно хотелось бы сказать, на примере «Русала». Действительно, в тяжелую ситуацию попала компания «Русал» Считаю, что несправедливые и незаконные санкции применяются к этой компании со стороны Соединенных Штатов Америки. Мы не можем заставить США изменить свою позицию, но мы можем создать условия, при которых переработка алюминия внутри страны будет более выгодной, чем продавать алюминий за рубеж. Если мы соотношение перерабатываемой части алюминия увеличим здесь, в стране, и уменьшим то, что потребуется тому же «Русалу» направлять за рубеж, вот вам поддержка компании. Для этого все инструменты имеются. То же самое касается других компаний.
Я бы связал размер господдержки со степенью переработки сырья. Если он лист алюминиевый делает, пожалуйста, ему одна поддержка, а если агрегаты, например, стойки шасси для самолета или какое-то оперение – да, это совсем другое уже дело. Вон Audi – абсолютно алюминиевый автомобиль. Почему мы не можем здесь их выпускать? Пожалуйста, локализуйте это производство и дайте ему налоговые льготы.
Вот это будет поддержка, вот это мы все поймем, и не надо будет ему регистрироваться в офшорных зонах.
И потом еще раз хочу сказать, это заблуждение, что вы считаете, что мы сейчас откроем офшоры, и наши, скажем так, владельцы компаний, которые за рубежом прячутся, они сейчас все придут и спасутся от санкций. Но это же наивно, никто от санкций не спасется. Помочь мы можем нашим компаниям? Можем, но не этим способом. Спасибо.
Парадокс государственной экономики
Социальные государства отличаются от «дико-капиталистических» в первую очередь отношением доходной части бюджета к ВВП. Чем больше средств попадает в бюджет, тем более социалистической является страна. Сравним, скажем, 55% Финляндии и 18% США (цифры приблизительные, так как они могут сильно меняться год от года; скажем, США при Трампе намерены уменьшать эту цифру через снижение налогов). Доходы консолидированного бюджета России (сумма федерального, региональных и местных бюджетов) 2017 года – 31,09 трлн руб. ВВП – более 92 трлн руб. Таким образом, в бюджеты попадает треть нашего ВВП, это один из самых низких показателей в Европе. И это – парадоксальным образом – при самой высокой доле участия государства в экономике!
Потому что именно государственные компании не платят. Они вымаливают себе льготы и отсрочки по дивидендам, по НДС, по НДПИ, по черту лысому – лишь бы не перечислять полученные от распродажи России деньги в российский бюджет. Если кому-то из правительства это не нравится – нефтяные бонзы закрывают его на восемь лет строгого режима, показывая всему миру большой эрегированный хвост, вертящий своей собачкой на глиняных ножках.
Закон об офшорах лишь упрощает некоторые нюансы, легализуя уже сложившееся положение вещей, при котором для малого бизнеса – налоговая нагрузка, для крупного – льготы и привилегии. Спасибо господину Майорову за искренность и откровенность.
А большинство проголосовавших «за» депутатов вообще так и не поняли, в чем тут дело. Создается впечатление, что профессиональное непонимание – неотъемлемая часть их обязанностей.
Из всего происходящего можно сделать один важный вывод: в 2021 году Россия захочет увидеть совсем другую Думу. И Центризбиркому вместе с Росгвардией предстоит проделать очень серьезную совместную работу, чтобы сохранить страну на пути стабильности.
